"Буду писать в блог!" — сказал сам себе и пропал на две недели. Я не знаю, как искреннее желание писать в блог коррелирует с тем, что я этого не делаю.
Сегодня мне снова приснился странный бар, который мне то и дело снится. Мне совсем не часто снятся сны, и ещё реже удаётся их запомнить, но из-за этого только острее врезаются в память повторения. В моих снах есть большая стройка, про неё был отдельный сон, и за этой стройкой лежат бетонные плиты, лестницей между строительным забором и горой какого-то щебня. Лестница ведёт полукругом на освещённую фонарями смотровую площадку, о которой в реальности сна знает очень мало людей. За этой площадкой и находится заведение, которое снилось мне уже... четыре? пять? раз. Это совсем небольшой бар, но при этом в нём три этажа — два уровня и подвал. Посетители сидят на первом уровне, и ни в подвал, ни наверх нет лестниц — в подвал ведёт широкая дыра, а второй уровень просто не слишком высоко. Между уровнями висит меню. Наливают два вида неведомого пива, порциями по поллитра и сразу по полтора. Подают креветок и ещё какие-то снэки, а также четыре вида дешёвой пиццы. В заведении темно, и я никогда не могу разглядеть других его посетителей, ютящихся по углам, только своего собеседника, с кем бы я туда ни пришёл. Работники заведения перемещаются между уровнями. По всей видимости, наверху — собственно, бар, напитки приносит молодой человек, каждый раз ловко спрыгивающий с ними сверху. Внизу — кухня, и парень, работающий на кухне, приносит еду раз за разом прислоняя к стене подвала бревно. Он каким-то акробатическим образом вскарабкивается по незакреплённому бревну с тарелками в руках, и после всегда снова опускает его на пол. Все работники этого заведения — короткостриженные молодые мужчины, не очень приятные в разговоре, но хорошо справляющиеся со своими обязанностями. Раз за разом я возвращаюсь в своей голове в этот бар, каждый раз с новым человеком, а однажды — один, и там удивительно комфортно, несмотря на то, что я не люблю пиво, там тесно и официанты не слишком приятны.
Я вспоминаю другие места, которые повторяются в моих снах более-менее регулярно. Частый образ, с самого детства — дверь квартиры на последнем этаже, одна на своей лестничной клетке, и последний лестничный пролёт к ней всегда разрушен, добираться к двери приходится по отдельным камням в стенах или вдоль перил. В этой квартире никогда не происходит ничего хорошего — в первом, повторявшемся дважды в детстве, сне она оказалась дублёром моей реальной тогда квартиры, где жила моя бабушка, но вместо самого меня там жило некое существо с очень подвижным, бесконечно меняющимся, в чём-то скелетообразным, лицом. Существо не разговаривало и носило мой любимый красный спортивный костюмчик, но никто, кроме самого меня, не замечал, что оно — не я, а сам я был словно невидим. В другие разы такая квартира имела иные свойства, никогда не приятные, но раз за разом мне было необходимо в неё вернуться.
Пару лет где-то вокруг двадцатилетия мне снились только сны о разрушении и смерти — либо о массовых катастрофах, либо об убийствах. В них снова и снова принимали участие фактически все люди, которых я знал — хотя бы лицом в массовке — они погибали в катастрофе, или и вовсе это был сон, где я против своей воли зачем-то убивал их всех. Катастрофы разнились ото сна ко сну, но одна повторялась несколько раз — она начиналась в каком-то офисном помещении на некотором этаже небоскрёба, вокруг кипела работа, я стоял в центре комнаты, и вдруг небоскрёб рушился вокруг меня, оставляя только бетонный столб, на котором я и стоял. Снаружи оказывался ранний вечер, и далее весь город медленно разрушался вокруг меня, разрушения расходились волнами до самого предзакатного горизонта.
Ещё одно место, где я был в разных по содержанию снах — сложный подземный переход с кучей разных киосков и магазинчиков. Он был подобен лабиринту, и всякий раз приводил меня в новое место, но отчего-то я всегда знал, что это не много похожих переходов, а тот самый, снова и снова, где я уже бывал, и знал, куда мне нужно идти. Только однажды я заблудился в нём и опоздал на какую-то встречу, но я не помню уже, чем закончился тот сон.
Последнее повторяющееся место, которое удаётся сходу вспомнить — огромная больница, где я всякий раз оказываюсь незаконно, часто — ночью. В больнице ужасающе строгие правила, и ни в коем случае нельзя попадаться её работникам. Сам я был пациентом этой больницы только в самом первом сне о ней, и успешно из неё сбежал, но после, в абсолютно других снах, мне приходилось в неё возвращаться. Прокрадываться по тёмным лестницам и через анфилады палат на много человек каждая, прятаться в подсобках и медицинских кабинетах, уговаривать пациентов не сдавать меня и моих спутников работникам больницы. Иногда больница путалась во сне со смешанным учебным заведением, которое я тоже регулярно посещаю, если оказываюсь во сне учащимся — главный холл больницы малоотличим от главного холла этого одновременно университета, колледжа и школы. Может быть, я просто путаю что-то со временем, а может быть, моя голова продумала это всё, и больница находится при институте.
Я не очень люблю свои сны, и гораздо спокойнее, когда они мне не снятся, но вспоминать это всё, конечно, ужасно увлекательно.